– В ближайшее время даже не надейся на это, дорогая.

Эмилия отбила ладонью протянутую руку. Максимилиан принялся закатывать рукава рубашки, которую уже успел надеть.

– Позволь помочь или в противном случае мне придётся повторить воспитательные мероприятия.

– Хорошо, – поспешно согласилась Эмилия, позволив мужчине помочь справиться с непослушным платьем.

– Отвернись.

– И не подумаю. Во-первых, я уже видел гораздо больше. Во-вторых, твоя нижняя сорочка так соблазнительно облепила фигуру, что было бы грешно не полюбоваться.

Мужчина был прав. Намокшая ткань сорочки прилипла к телу, словно вторая кожа, белая тонкая ткань не скрывала ничего, но наоборот, выгодно подчёркивала все изгибы, просвечивалась нежно-розовым на напряженных от холода сосках.

– Держи.

Эмилия вырвала из рук мужчины плотную простынь, закутавшись в неё с головой.

– Я провожу тебя до твоей комнаты. Мне кажется, что ты ещё недостаточно хорошо ориентируешься в этом доме.

– Не стоит беспокоиться.

– С тобой – стоит. Не перечь, – отрезал мужчина, ведя её под руку. Но едва он толкнул дверь комнаты, в которой временно разместил Эмилию, как остановился на пороге.

– Разбито окно, – прокомментировал он сквозняк, гуляющий по просторной комнате. Голос был полон недовольства.

– Это сделала не я! – вырвалось у Эмилии.

– Разумеется, не ты! – фыркнул мужчина, – ты всё время была возле меня. Стой. Оставить тебя здесь в таком холоде я не могу, придётся разместить тебя в другом месте.

Максимилиан выдержал паузу и обрадовал Эмилию:

– Ты будешь ночевать в моей спальне.

– Ни за что я не стану этого делать!

– Ещё как станешь. И я притворюсь, будто не понял, какие именно мысли промелькнули в твоей очаровательной головушке. Боюсь, они подействуют на меня чересчур возбуждающе, в то время как я имел в виду лишь то, что ты переночуешь в моей комнате. Только и всего. Так что пошевеливайся. В противном случае я начну мыслить не в том направлении и претворять в жизнь свои фантазии…

Прислуга принесла одежду Эмилии в комнату Максимилиана через несколько минут.

– Можешь не утруждать себя полным гардеробом, время довольно позднее. И ужинать я предпочту здесь же. Утомляет длительное брожение по каменным коридорам…

Голос Максимилиана доносился из спальни, Эмилия привела в порядок свои волосы и надела ночную сорочку, закутавшись в плотный халат поверх неё. Странным образом, но ужин прошёл в полном молчании. Казалось, Максимилиан витает мыслями где-то далеко и от его словоохотливости, открывшейся недавно, сейчас не осталось ни следа.

– Можешь почитать что-нибудь, – махнул рукой Максимилиан в сторону книжного шкафа, в то время как сам корпел над листами бумаги, – только не забудь вернуть книгу на тоже самое место, откуда её взяла.

Эмилия загрустила, точно того же требовал отец. Как ей его не хватало!..

– Что-то случилось?

– Ничего.

– Я заметил тень, пробежавшую по твоему лицу, – оторвался от своих бумаг Максимилиан.

– Всего лишь вспомнила об отце, – нехотя призналась Эмилия.

– Сожалею о твоей утрате. Эдвард Тиммонс был человеком достойным во всех отношениях.

– Спасибо, – машинально ответила Эмилия, бездумно листая страницы книги, но не понимая ничего из прочтённого. Через часа-полтора она вернула книгу на место и замерла.

– Можешь ложиться на мою кровать. Я займу место на диване.

Ну уж нет. Спать там, где спал он сам, впитывая его запах… Спасибо, мысленно подумала Эмилия и выбрала диван, подождав, пока прислуга застелет его тонкой простынёй и мягким одеялом с подушкой. Максимилиан едва повернул голову в сторону девушку и оставил гореть на столе только один подсвечник с двумя свечами, загораживая своей фигурой свет. Тихонько поскрипывал кончик пера по бумаге, но в остальном – безмолвие и темнота, крадущаяся по углам.

«Наверное, пишет очередное письмо, полное злобных дьявольских замыслов и строит козни…» – думала она, поглядывая на широкую спину и склоненную над листами бумаги голову.

Эмилии не спалось. Ошибкой было думать, что на диване будет лучше. И здесь чувствовалось его присутствие. Запах его парфюма и табака проникал даже сквозь чистое постельное бельё, окружая Эмилию плотным облаком, из которого было не выбраться. Оно ворочалась с боку на бок даже тогда, когда сам мужчина, погасив свечу, отправился спать. В полной тишине хорошо слышалось его размеренное дыхание. А ей никак не удавалось заснуть. Она села на диване и в полной темноте осторожно побрела наощупь, выставив руку вперёд. Села в кресло, но и там ей не было покоя. Она вновь тихонько пошла обратно.

– Эмилия, – послышался голос Максимилиана, – может быть, хватит бродить по комнате, как неуспокоенные души мертвых на кладбище? Завтра я отбываю с первыми лучами рассвета. Уже довольно поздно, и я хотел бы поспать хотя бы пару-тройку часов перед тем, как отправлюсь в непростую поездку. И надеюсь, это вынужденное расставание будет последним.

– Мне не спится здесь.

Максимилиан потянулся и зажёг свечу у изголовья.

– Почему?

Не признаваться же в истинной причине бессонницы.

– Слишком жёсткий диван, – соврала она.

– Хорошо, тогда ложись сюда, на кровать.

Вот ещё! Ложиться туда, где постель хранит тепло и запах его тела?

– Я буду так щедр, что подвинусь и выделю тебе половину кровати.

Эмилия фыркнула от смеха, какая самоуверенность! Она снова прошлась по комнате. Максимилиан вздохнул:

– Я так понимаю, что спать ты не намерена. И будешь ходить из угла в угол, словно призрак, мешая спать мне.

– Вот уже не думала, что ты настолько чуток.

– А ты принимаешь меня за бесчувственного чурбана или за хромого дьявола? Кажется, именно так ты меня назвала?..

Мужчина поднялся и прошел к столу, отпирая ящик. Взгляд Эмили сам упал на широко расстегнутый ворот рубахи, обнажающий крепкую грудь. Она поспешно отвела глаза, переключившись на то, как мужчина набивает трубку табаком и закуривает.

– Может, рассказать сказку на ночь, чтобы тебе крепче спалось? Или спеть колыбельную?

– Спеть? Ты? Своим хриплым карканьем?

– Ха-ха, ещё и ворон. Прекрасные комплименты, чудесные эпитеты… Я-то не скуплюсь на похвалу в твою честь. Отчего же ты так несправедлива ко мне?

Мужчина откинулся в кресле, выпуская клубы дыма.

– По твоему я должна быть благодарной тебе за вот это всё? – она обвела рукой комнату.